О том, что собака может быть бес­совестной, я тоже сомневалась до появления Ники. Эльза в этом от­ношении была исключительно чутким существом и одобрение или неодо­брение ее поступков хозяевами было для нее чрезвычайно важно.

 

 Более того, если на прогулке она совершила какой-то про­ступок и я, в сердцах, хлестну ее поводком, она начинала носиться кругами от радости, что так легко отделалась. А вот если я ска­зала: «Уйди с глаз моих! Видеть тебя не хо­чу!», — то это уже серьезно

 

. Догиня ужасно переживала, шла на расстоянии от меня и с надеждой ловила мой взгляд. Если я взгля­ну на нее, то значат можно подойти и по­просить прощения, получив выговор (в та­ких случаях я никогда не прибегала к физи­ческому наказанию).

 

 Со временем у нее вы­работалась привычка — проводить после прогулки разбор полетов. Вой­дя в лифт, догиня спрашивала меня взглядом: хорошо ли она вела себя на прогулке? Впрочем, она знала это и сама, если поведение было безупреч­но, то это был гордый взгляд, веселое помахивание хвостом в ожидании за­служенной похвалы; если набедокури­ла — виновато опущенная голова, го­рестные вздохи и полные раскаянья взгляды исподлобья. Ее даже ругать не нужно было, а сказать только что-то типа: «Ты еще спрашиваешь? Как буд­то сама не знаешь!»

 

Кто-то из придир­чивых собаководов сейчас восклик­нет: «Если она такая совестливая, то почему же совершает неблаговидные поступки?» А я парирую, с не меньшим ехидством: почему точно так же ведут себя люди? Все мои таксы не так впечатли­тельны, но пристыдить за плохое по­ведение их можно. Только не Ники! Это абсолютно бессовестное, само­уверенное и самовлюбленное созда­ние, услышав упреки в свой адрес, де­монстративно оживляется, показывая, что ей все, как с гуся водя. Никто и ничто не мо­жет разубедить ее в том, что она самая за­мечательная и любимая собака на свете.

 

 автор Лариса Пасечник